— Значит Великий отец выбрал своей резиденцией Ясноград? — прервал паузу брат.

Я кивнула:

— В Яснограде сохранилась Цитадель, построенная Древними Богами. Она защищает от магии и усиливает любое заклинание созданное в ее стенах. Олира хочет построить точно такую же… Для ее целей нужно очень много магии…

— И много магов, — согласился Мехмед. — Она поэтому так вцепилась в Ильку… Мы с сестрой решили добраться до Великого отца, но буквально через несколько дней встретили мальчишек, которые сбежали оттуда. Они были так растеряны и напуганы. — Он фыркнул. — Мне даже ничего не пришлось делать, чтобы заставить их помочь нам с сестрой. Я так думал… А утром проснулся без оружия, с кляпом во рту и связанный магией по рукам и ногам. И в таком виде я провел следующие несколько дней. Не знаю, в чем была цель магов и моей сестры, но мы пару седьмиц кружили по лесу, используя запас продуктов в двух погибших обозах.

Мне тоже такое поведение магов было не понятно. Что именно они искали в зимнем лесу? Они же не могли знать, что Ягурде удастся обмануть Великую мать и сохранить изгнанную душу? И уж тем более не могли предугадать, где это случится. Слишком много вероятностей должны были сойтись в одной точке.

Или могли? Нет… Нельзя думать, что Ягурда настолько предвосхитила события, что смогла составить подробный план. Скорее всего мальчишкам было поручено прибыть в лес, дождаться нашего обоза, и потом отправиться следом, чтобы быть рядом, когда у Ягурды получится вернуться.

Это объяснило бы, почему маги-подростки кружили по лесу.

— Илька и маги очень быстро нашли общий язык, — тем временем продолжал свой рассказ Мехмед. — Мне же удалось убедить сестру, что я не представляю для нее опасности. Что она может просто отпустить меня, а сама остаться с магами. Но в то утро, когда мне собирались подарить свободу, к нашему лагерю внезапно вышла Олира. Она остановила меня, предложив Ильке сделку. Ей нужен был кто-то, кто способен найти найти подходящее место для строительства Цитадели, построить крепость и стать заложником. Я пытался объяснить, что мой отец попал под влияние магов, лишил меня наследства, и с легкостью пожертвует моей жизнью, если я стану мешать планам Великого отца. Тогда Олира заявила, что это не моего ума дело: либо я соглашаюсь на ее предложение, либо она убьет меня прямо сейчас.

Примерно так я и предполагала. И я была права еще кое в чем: прежде, чем создать Цитадель, нужно было построить обычную крепость.

Но сейчас мне нужно было прояснить еще один странный момент.

— А откуда у Ильки магия? Вряд ли в гареме Эбрахила есть филиал Монтийской епархии, — усмехнулась я.

Брат рассмеялся. Скорее грустно, чем весело. А потом признался:

— Я сам не совсем понимаю, как это могло произойти. Почему отец был так слеп⁈ Мать Ильки, четвертая жена отца, родом из Королевства Кларин. Мой отец встретил ее, по время визита в одну из приграничных крепостей… Воительница пыталась устроить диверсию, и была поймана нашими воинами. Отца поразило то, с каким достоинством держалась эта женщина, хотя знала: будущее, ожидавшее ее в плену, хуже смерти. В приграничных крепостях не церемонятся с пленницами. Воительницы Королевства прекрасно понимают, что их ждет в плену и предпочитают убить себя, чем попасть в руки солдат, изголодавшихся без женского внимания.

Я прикрыла глаза, чтобы не выдать своих чувств. Когда ты сама испытала насилие, трудно не ненавидеть всех насильников. А ведь Адрей был один… И, в общем-то, хотел больше напугать, чем убить. Амазонки, попавшие в плен к аддийцам, сочли бы такое положение вещей роскошным.

— Отец тогда забрал пленницу себе. Окружил ее заботой и почтением… Ты же знаешь, как мы умеем завоевывать понравившихся нам женщин, — усмехнулся он. — И воительница не устояла. Она согласилась стать четвертой женой султана и его верной телохранительницей, но выдвинула одно условие: два раза в год на две седьмицы она будет возвращаться в свое Королевство. А когда у нее родится первая дочь, то будет забирать с собой и ребенка.

— И Эбрахил согласился⁈ — удивилась я.

— Согласился, — кивнул Мехмед. — Не только воительница потеряла голову от чувств, но и он. Тем более она утверждала, что использует это время для тренировок…

— А на самом деле? — четко уловила я повисшую в воздухе недосказанность.

— А на самом деле она встречалась со своим любовником, — скрипнул зубами Мехмед. — Он и научил Ильку молитвам…

Я выругалась… Нет, ну каков мерзавец!

— Согласен, — тряхнул головой брат. — Я тоже так думаю. Если бы я знал раньше, то нашел бы этого урода и убил на месте. И ее тоже. Как она посмела обманывать великого султана⁈

— Если бы ты убил его, это избавило бы весь мир от множества проблем, — невесело усмехнулась я, понимая, что во всем мире был только один человек, знавший молитвы и способный покинуть Монтийскую Епархию в любое время. — Я уверена, ее любовником был сам Великий отец…

— Что⁈ — Мехмед вскочил и закачался передо мной. — С чего ты так решила⁈

— У него была любовница, — поделилась я, — с которой он встречался за территорией Епархии два раза в год по две седьмицы. И, прости, я не верю, что это была какая-то крестьянка, а сроки всего лишь совпадение. Не такой он человек, чтобы довольствоваться малым. Илайя, моя племянница, зачатая сразу после коронации Грегорика, а значит имевшая право претендовать на трон Грилории, тоже была его любовницей. И готова поставить все золото Пустоши, Великий отец и раньше искал возможности сесть на трон Грилории или Аддии. А появление магии позволило ему замахнуться на весь мир.

— Но Айсиль всего лишь четвертая жена, — возразил брат, — даже если бы отец, все его сыновья и дочери погибли, у нее все равно не было бы ни единого шанса привести Великого отца на трон Аддии…

— У нее нет, — кивнула я. — А вот Илька запросто могла это сделать. Она дочь Эбрахила, одного взгляда на девчонку достаточно, чтобы не сомневаться в этом. И, скажи, откуда у дочери султана, всю жизнь прожившей в гареме, амбиции стать первой женой султана? Она же не может выйти замуж за своих братьев, было бы глупо мечтать об этом. А значит такое желание не могло появиться просто так. Ей кто-то внушил его… Тот, кто собирался устроить заговор, убить султана и всех его детей.

— В твоих словах есть смысл, но, во-первых, Айсиль стала женой султана случайно, а, во-вторых, как она могла встретиться с Великим отцом? Эти две седьмицы она всегда проводила в приграничной крепости у своей близкой родственницы. В поездке ее сопровождали наши воины, и они совершенно точно заметили бы, если бы она покинула крепость… Или в крепости появился бы какой-то чужак…

— Так-то оно так, — не стала спорить я. — Но ты забываешь о том, что встреча Айсиль и Великого отца могла быть до того, как она стала женой султана. Илайе было всего шестнадцать, когда она прыгнула со скалы, попала в Епархию и познакомилась с Великим отцом. Возможно, что и с Айсиль случилось что-то подобное. В среде девочек-подростков, которых нарочно стравливают между собой, чтобы слепить из них настоящих воинов, должно быть довольно много тех, кто желал бы покончить с такими уроками раз и навсегда.

— Ну, допустим, — Мехмед все равно не верил мне, хотя и признал часть моей гипотезы разумной. — Но ты забываешь о первом и главном: встреча султана и воительницы произошла случайно. Он мог не увидеть ее. Мог увидеть, но не захотеть ее себе. Мог захотеть и получить, но не жениться… Слишком много если, чтобы рисковать всем и сделать ставку на крошечный шанс.

— Или Великий отец мог снабдить свою подружку артефактом Древних Богов, чтобы минимизировать риски… — я прекрасно понимала брата. Признать, что многие годы в самом сердце дворца султана зрел заговор, который никто не замечал, очень сложно.

— Но столько лет! Чего он тогда ждал⁈

— Что Илька вступит в брачный возраст, — вздохнула я. — но магия появилась раньше. И он изменил свой план. Зачем ему убивать Эбрахила и всех его сыновей, жениться на Ильке и претендовать на трон, рискуя не получить его… Вряд ли среди ближайшего окружения Эбрахила нет тех, кто воспользовался бы такой возможностью усадить свой зад на место султана.